Голоса и непонятная возня за тонкой перегородкой привлеклиего внимание. Без особых церемоний д’Артаньян извлек кинжал, проковырялкрохотную дырочку и незамедлительно прильнул к ней левым глазом. Его взоруоткрылось не совсем обыденное зрелище – по крайней мере, для недавнегопровинциала.

Давешняя горничная стояла, прислонившись спиной к стене,закрыв глаза и закинув голову, покорно уронив руки, а прелестная герцогиня деШеврез, удовлетворенно щурясь, припала к ее губам долгим поцелуем, выдававшимбольшую сноровку. Платье служаночки было распахнуто самым откровенным образом,и унизанные перстнями ладони герцогини оглаживали пленительные выпуклости, скоими, по глубокому убеждению наблюдавшего эту сцену с отвалившейся челюстьюд’Артаньяна, наилучшим образом сочеталась бы именно мужская рука.

– Ваша милость… – пролепетала девушка, когдаплатье сползло с ее плеч окончательно под нетерпеливыми пальцами герцогини. –Это так странно…

– Глупости, солнышко, – отозваласьгерцогиня. – Ты не в провинции, а в Париже, привыкай к столичномуобхождению, глупышка… – продолжала она, не ослабляя натиска. –Золотом осыплю, не трепыхайся… Какая талия, какие бедра, а вот это местечко унас в Париже именуется Нидерланды, то есть Нижние земли…

– Ах, сударыня…

– Стой спокойно и не притворяйся, что тебе впервые вжизни задирают юбчонку. В своей Пикардии, надо думать, вдоволь навалялась насеновалах?

– Но то были парни…

– Глупышка, я тебе докажу, что нет особойразницы, – промурлыкала герцогиня ей на ухо, действуя так, чторастерявшаяся девушка залилась краской. – Скажу тебе по секрету – мнеприходилось этим заниматься с нашей возлюбленной королевой, и она осталась довольна,что уж ломаться пикардийской простушке… Я из тебя сделаю очаровательную иопытную маленькую шлюху, мое прелестное дитя, и, если будешь умницей,поднимешься гораздо выше из этого убогого домишки…

– Ваша милость, я так не могу… – прошепталадевушка, слабо попытавшись убрать целеустремленную ладонь со своего обнаженногобедра, но это привело лишь к тому, что другая рука герцогини овладелаНидерландами.

– Если может королева, можешь и ты, дуреха, –жмурясь от удовольствия, довольно улыбаясь, проговорила герцогиня. –Ну-ка, не болтай и подставь губки… Говорю тебе, будешь умницей, попадешь вЛувр, в спальню королевы… Наша бедная Анна обязана получать маленькиеудовольствия, коли уж муженек ей достался недоделанный. Ну, не дури! В этихруках, говорю тебе, побывала королева Франции и многому обучилась, так чтоблагодарила потом…

"Черт побери, у нас в Беарне это не в обычае! –подумал д’Артаньян оторопело. – Да и в Париже подобные штучки вроде быдолжны сурово караться… Интересно, врет она насчет королевы? Ох, чует моесердце, нисколечко. Вот в чем, стало быть, секрет небывалого фавора нашейгерцогини… Бедная девочка, вот-вот ее совратят окончательно, а ей, могупоклясться, гораздо более по вкусу бравые гвардейцы, нежели придворные дамы сих противоестественными привычками… Как бы ее выручить?"

Однако в этот вечер служаночке явно не суждено былорасширить опыт новыми впечатлениями – в комнату довольно бесцеремонно ввалилсядавешний мрачный слуга и пробурчал:

– Вы велели напомнить, сударыня… Близится время…Мушкетер уже ждет в гостиной…

– Сучий прах! – непринужденно воскликнулагерцогиня, нимало не смущенная вторжением непрошеного свидетеля. – Ты хотьдодумался предложить дворянину вина, скотина? Нет? Я так и знала… Продам я тебякогда-нибудь туркам в евнухи, орясина, поскольку ни для чего другого ты негодишься, мерзкая рожа… Иди и принеси в гостиную бургундского из дальнего углаподвала! Живо! – И, с нескрываемым сожалением выпустив девушку из объятий,заботливо одернула ей юбку, натянула платье на плечи, потрепала по щеке. –Ничего, когда выдастся свободная минутка, я еще займусь твоим обучением… Асейчас быстренько приведи себя в порядок и ступай к гостю. Заруби себе на носу– этот дворянин мне крайне необходим. В этом доме он должен встретить самыйтеплый прием…

– Приятно слышать… – пробормотал д’Артаньян, стоятак, чтобы моментально отпрыгнуть от стены при появлении слуги.

– А потому будь с ним поласковей, – продолжалагерцогиня. – Если, паче чаяния, ему вздумается прижать тебя в уголке, невздумай изображать святую. Понятно?

– Понятно, – прошептала служаночка. – Но ядумала, вы сами намерены им заняться…

– Намерена, – мечтательно сказалагерцогиня. – Ох как намерена… Ну и что? Прикажешь ревновать к тебе? Чушь!Я вообще не ревнива, никогда не понимала людей, одержимых этим чувством… Брысь!

Сообразив, что более он ничего интересного не услышит и неувидит, д’Артаньян отпрянул от проделанной дырки и чинно уселся за стол. Ивовремя – появился слуга с подносом. Добросовестно пытаясь придать себеуслужливый и предупредительный вид, он налил гасконцу стакан, осведомился, небудет ли каких пожеланий, и убрался восвояси, пробурчав напоследок, что хозяйка"вот-вот изволят быть, ваша милость".

На смену ему явилась очаровательная служаночка, все еще спылающими щеками и с явственным следом от жемчужных зубок на шее.Притворившись, что не замечает ее смущения, д’Артаньян благодушно спросил:

– Когда же, наконец, появится твоя хозяйка, милочка?

– Обещала вот-вот спуститься, – промолвиладевушка, отчаянно трепеща длинными ресницами. – Просила вас чувствоватьсебя, как дома.

– Малютка, а ты присоединяешься к этой просьбе? –спросил д’Артаньян с самой обаятельной, как он надеялся, из своих улыбок.

– О да, конечно, сударь…

Она была такая хорошенькая, молоденькая и свежая, чтод’Артаньян с его здоровыми провинциальными вкусами не мог остаться равнодушным– незамедлительно подошел, привлек к себе и поцеловал с присущей гвардейцамнепринужденностью. Девушка, зажмурившись, после короткого колебания вернула емупоцелуй, по ее собственной воле затянувшийся надолго. Ободренный первымуспехом, гасконец продвинулся далее, опять-таки не встретив сопротивления – какему хотелось верить, не только в силу полученных красоточкой распоряжений.

Отстранившись наконец с сожалением, он оглядел потупившуюсядевушку и спросил:

– Интересно, из каких уголков прекрасной Франциипроисходят такие красотки? Попробую угадать… – и с видом провидцазаключил: – Ну конечно же, из Пикардии!

– Ах сударь! – пролепетала пораженнаяслужаночка. – Вы так метко угадали… Вы просто волшебник!

– Что поделать, у меня есть немало несомненныхдостоинств, дар ясновидения в том числе, – скромно ответилд’Артаньян. – Но, конечно, исключительно в рамках, дозволенных нашейсвятой церковью… Как тебя зовут?

– Кати.

– Очаровательное имя, – сказал д’Артаньян. –И запомнить легко.

– Сударь…